Скоропостижная хроника Арабского Королевства Сирия

PostSkriptum.me

"Арабское Королевство Сирия" – первый эксперимент в области современного арабского национализма - своим рождением было обязано хаосу, последовавшему за мировой войной 1914-1918 годов. Оно стало плодом послевоенного недоразумения, невежества правителей "великих держав", необоснованных амбиций и бюрократической грызни. Его возникновение и короткая история также были проявлением антагонизма мусульманской нации и христианских колониальных правителей. Королевство просуществовало четыре месяца, и было безжалостно разгромлено французами.

Решающим фактором в послевоенном ближневосточном хаосе был уход с со сцены президента США Вильсона с его идеалистическими идеями о "праве на самоопределение", и вызванное этим отсутствие внятной американской политики в Азии, скатывание Америки в изоляционизм. Правительства Британии и Франции в этих условиях пытались как можно быстрее завершить раздел оттоманской империи – не имея в своем распоряжении достаточных ресурсов для того, чтобы заглотать и переварить свои новые владения, и не имея четкой идеи о том, что с ними делать. Французская метрополия, сильнее других пострадавшая от четырех лет тотальной войны, надеялась на быстрое восстановление за счет разграбления новых колоний. В то же время, британская колониальная администрация (но не британское правительство) видела в усилении Франции на Ближнем Востоке прямую угрозу британской империи в Индии, и посему делала все возможное для того, чтобы это влияние ограничить.

1 декабря 1918 премьер-министр Франции Клемансо встретился с премьер-министром Ллойд-Джорджем на Даунинг Стрит 10. В ходе дискуссии был поднят вопрос о Ближнем Востоке. Клемансо прямо спросил: "Что вы хотите?". Ллойд-Джордж ответил : "Мосул". Клемансо: "Вы его получили. Что еще?" Ллойд-Джордж: "Палестину". Клемансо: "Вы ее получили".

Сточки зрения Ллойд-Джорджа, урегулирование ближневосточной проблемы на этом закончилось. С точки зрения его представителей в Индии, Каире и Иерусалиме, проблема только возникла. Уже на следующий день, 2 декабря, лорд Керзон заявил на заседании восточного комитета британского правительства, что главной целью политики в регионе должно быть недопущение распространения влияния Франции на Сирию. Франция на тот момент никак не проявляла желания или намерения перерезать британские коммуникации с Индией. Но, в воображении лорда Керзона и поколения британских колониальных администраторов, которое он олицетворял, владение Сирией позволяло Франции занять подобную позицию, и этого нельзя было допустить.

Принц Фейзаль эль-Хуссейн, сын шерифа Мекки и предводитель "Арабского Восстания" против Турции, между тем, был губернатором Дамаска – при британской поддержке. Роль принца и его "армии" была чрезмерно раздута в британской прессе его советником и другом, Лоуренсом Аравийским. В то время как завоеванием Палестины и Сирии занимались индийские, австралийские и новозеландские бригады, 3,5 тысячи арабов и бедуинов Фейзаля сыграли незначительную роль в саботаже оттоманских коммуникаций и совершили несколько партизанских рейдов. К концу 1918 года, однако, официальная британская позиция была такова, что под знаменами Фейзаля воевали 100 тысяч человек, и "арабский вклад в победу" требовал соответствующего вознаграждения. Это шло вразрез с оглашениями Сайкса-Пико, по которым территория Ливана превращалась в французский протекторат", а Сирия – в "зону французского влияния"."

Амбиции британской колониальной администрации на Ближнем Востоке не имели под собой материальной основы – а именно, оккупационной армии. В 1918 году Британия держала на Ближнем Востоке миллион военнослужащих. Эта армия быстро исчезала, поскольку солдаты требовали – и добивались немедленной демобилизации (демобилизация и сокращение военных расходов были основными темами выборов в Британии, которые также состоялись в конце 1918 года). Черчилль, назначенный военным министром, за три года, с 1919 по 1921 сократил военные расходы на 83%.

Черчилль осознавал всю ограниченность свободы маневра Британии на Ближнем Востоке, и опасности, которые таили в себе чудеса аутсурсинга, которые он активно пропагандировал и которыми руководил: "Все наши ограниченные средства, с помощью которых мы можем рассчитывать на умиротворение Ближнего Востока, опираются на использование индийских солдат. Мы должны сделать все, чтобы избежать индийских возражений против использования этих солдат". Большинство индусов в британской военной форме были мусульманами.

На мирной конференции летом 1919 года британцы попытались сыграть на антиимпериалистических сантиментах американцев и президента Вильсона. Принц Фейзаль был представлен в качестве народного героя, сыгравшего значительную роль в "освобождении" Палестины. Фейзаль был готов к сотрудничеству с Западом, готов идти на уступки, и это произвело хорошее впечатление на Вильсона. В частных беседах англичане говорили французам, что те могут делать с Фейзалем что хотят, и влиять на него, как смогут. Французы были взбешены: все знали, что Фейзаль находится на содержании у британцев, и что те оплачивают пребывание Фейзоля и его антуража в Париже. Признание Фейзаля означало фактическую сдачу Сирии британцам, а посему французы произвели собственного "лидера", который долгие годы прожил во Франции. Эта инициатива сопровождалась созданием интересной теории о том, что в Сирии живет "другой народ", и что даже "сирийский язык отличается от арабского".

В середине 1919 Дамаск бурлил. Древний город был наполнен недовольными военными и политическими деятелями со всех концов оттоманской империи. Фейзаль, принц из далекой и чуждой местным кликам Мекки, понимал, что ему необходимы поддержка и легитимация. 6 июня 1919 был созван Всеобщий Сирийский Конгресс. Несмотря на то, что представители традиционных про-оттоманских элит получили достаточно мест в Конгрессе, он попал под контроль радикальных националистических элементов – членов арабских националистических клубов. Клубов было три. Первый - аль-Ахда – бывшие арабские офицеры оттоманской армии, большей частью родом из Месопотамии, и, большей частью, заинтересованные в ее будущем. Второй – Арабский Клуб состоял, в основном, из жителей Палестины, настроенных про-оттомански и анти-британски. Несмотря на это, члены этого клуба занимали несколько ключевых постов в администрации Фейзаля. Палестинцы также доминировали в третьем, и самом большом клубе, аль-Фатат, и связанной с ним политической партией Истиклаль.

Политическая позиция Сирийского Конгресса определилась очень быстро – к середине 1919 года. Конгресс призывал к созданию независимого арабского государства на территории нынешних Сирии, Ливана, Иордании и Израиля.

Влияние Клемансо начало слабеть, и колониальная клика во Франции начала приобретать все большее влияние и силу. Клемансо неоднократно демонстрировал, что его главным страхом было возрождение Германии, и он был готов на уступки на Ближнем Востоке, который его лично мало интересовал. В то же время, он знал предел своих возможностей, и в случае Сирии этот предел именовался независимое (хотя бы и на бумаге) арабское государство.

Технически, французские войска оккупировали небольшой отрезок побережья у Бейрута. Арабские "партизаны", лояльные Фейзалю, периодически совершали набеги, чувствуя себя безнаказанными за штыками колониальных войск генерала Алленби, который все еще находился в Сирии.

29 июня 1919, возвращаясь в Америку после очередного раунда мирных переговоров, президент Вильсон свалился от удара. Левая часть его тела была парализована, вполне вероятно, что его мыслительные способности также пострадали. Для мировой политики это имело далеко идущие последствия. Америка фактически вновь удалилась с мировой сцены, позволив Британии и Франции продолжить грызню за земли, оказавшиеся в сфере влияния Антанты в результате неожиданного мира 1918 года.

Фейзаль находился в Европе, в то время как его люди, весьма хаотично, пытались править Дамаском и окрестностями. Британская разведка в конце 1919 предупреждала, что арабы готовы войти в союз с турецкими кемалистами, которые в то время вели войну против оккупации Антантой Анатолии. Национализм уже стал модой, но пока всего лишь модой. Правящий класс, а именно, крупные землевладельцы, были заинтересованы, в первую очередь, в поддержании порядка. Большая часть местной администрации состояла из оттоманских солдат и чиновников, до конца войны сохранивших свою верность туркам, и не питавших никаких симпатий к новым боссам. В этой запутанной ситуации, когда молодые горячие головы хотели взорвать устоявшийся порядок, сила Фейзаля, по существу, покоилась на британской поддержке. Британия, противившаяся колониальным планам Франции, рассматривалась консервативными арабами как меньшее зло.

В 1919 году Британии и ее сомнительным арабским союзникам было отведено лишь 9 месяцев на "наведение порядка". Финансовое и социальное давление внутри Британии было таково, что 13 сентября Ллойд-Джордж, несмотря на свою неприязнь к французам и их гегемонистским планам, был вынужден сообщить об эвакуации Сирии, которая должна была произойти в ноябре. Теоретически, Британия выполнила свои обязательства и перед французами, и перед арабами. Все понимали что это – не более чем претензия. Британцы претендовали на то, что власть Фейзалоя в Сирии покоится на "великой арабской армии", которой в реальности не существовало. Они, по существу, оставляли Фейзаля на милость французов. Французы, со своей стороны, не могли простить британцам, девять месяцев манипуляций и интриг, которые, с их точки зрения приравнивались к "предательству" союзника в великой войне.

Последняя возможность Фейзаля договориться с французами была использована в январе 1920. Клемансо и Фейзаль достигли секретного соглашения, по которому Франция получала в качестве протектората "Великий Ливан", а Фейзаль – номинально независимую Сирию, которая на деле была бы государством-клиентом Франции. Соглашение было секретным потому, что Клемансо, непосредственно перед президентскими выборами, боялся разозлить колониальную партию в самой Франции.

Фейзаль отбыл в Дамаск, где тщетно пытался убедить глав различных арабских клик в том, что достигнутое им соглашение – лучшее из возможных. Все его усилия, независимо от отношения к махинациям Клемансо арабских лидеров, окончились крахом после поражения Клемансо на президентских выборах 17 января. Преемник Клемансо, Александр Миллеран, не был заинтересован в сохранении условностей и спасении репутации Британии. Он не дал Фейзалю вскарабкаться на сирийский трон. Сирийский Конгресс проголосовал против условий соглашения.

Фейзаль оказался не в состоянии манипулировать националистами, и потому согласился с неизбежным – с тем, чтобы националисты манипулировали им. Уже в феврале он начал говорить о том, что независимости следует добиваться "мечом". Это было не более чем очередной порцией демагогии, направленной на завоевание поддержки арабского общественного мнения. Фейзалю удалось заручиться поддержкой своих бывших врагов – крупных землевладельцев, которые сформировали Национальную Партию. На публике партия громогласно произносила патриотические тирады и проклинала французов, на деле была готова пойти с ними на компромисс.

В свою очередь, Сирийский Конгресс решил предотвратить возможность сговора с французами и был созван на досрочную сессию 20 марта. Не теряя времени, конгресс провозгласил Сирию "совершенно" независимой, а Фейзаля – ее наследственным монархом. Новое государство называлось Арабское Королевство Сирия. Новое королевство претендовало на обширные территории, находившиеся далеко за пределами зоны контроля Фейзаля – теоретически оно включало в себя не только Сирию, но и Ливан, Иорданию, Палестину, Киликию и Хатай ( на территории современной Турции). Одновременно палестинцы в Иерусалиме предъявили британскому губернатору резолюцию, в которой требовали остановить сионистский проект и изъявляли желание присоединиться к Сирии. Тогда же группа арабов в Басре и Багдаде провозгласила королем Абдаллу, брата Фейзаля. Таким образом, в течение считанных недель после того, как оттоманская палата депутатов в Константинополе провозгласила независимость туркоязычной части развалившейся империи, тоже самое сделали арабы.

Обеспокоенный генерал Алленби указал правительству, что если Франция и Англия продолжат объявлять любые действия Сирийского Конгресса и Фейзаля не имеющими юридической силы, "Франция втянет нас в ненужную войну против наших собственных интересов, в войну, к которой мы совершенно не готовы".

Французы, и в еще большей степени британцы, были шокированы изменениями в Фейзале. Его не только унесло националистической волной прогресса – но он позволил "партизанам" совершать атаки против христиан и французов на побережье. Более того, он установил контакт с кемалистской Турцией и пытался договориться о взаимных действиях против Антанты. Фейзаль и его люди перекрыли железную дорогу в Алеппо, лишив французов возможности переброски подкреплений и припасов осажденным турками гарнизонам Киликии.

Фейзаль, между тем, успел произвести на свет некоторые необходимые символы государственной власти – флаг с хашимитской семиконечной звездой и монеты, которые до сего дня являются предметом гордости арабских нумизматов.

Главной заботой французов в этот момент было отделить турок от Фейзаля. Рьяный колониалист, и представитель Франции в Сирии, Роберт де Ко 20 мая во главе представительной делегации побывал в Анкаре и сумел договориться о временном прекращении огня.

27 мая Париж приказал командующему армией в Бейруте, генералу Анри Гуро, начать приготовления к акции против Фейзаля. 14 июля – в день взятия Бастилии, Гуро послал Фейзалю ультиматум. Гуро предполагал, что условия ультиматума, включавшие, среди прочего, разоружение и демобилизацию арабской армии, не сможет принять ни один арабский лидер. Фейзаль, однако, потерял самоконтроль и согласился. Тут же против него восстала чернь Дамаска, подстрекаемая националистами. Гуро заявил Фейзалю, что не удовлетворен его ответом. Фейзаль предложил безоговорочную капитуляцию. В этот момент вмешался де Ко, заявивший, что все эти шаги Фейзаль предпринял слишком поздно, и приказал Гуро совершить марш на Дамаск.

У французов не было достаточно солдат для подобной кампании, Кемаль внезапно нарушил условия перемирия, и перед французами возникла перспектива войны на два фронта. В распоряжении Гуро было несколько тысяч сенегальцев, которым надо было преодолеть опасные горные перевалы, идеальные для внезапной атаки со стороны обороняющихся. Атак, необъяснимым образом, не последовало- "партизаны" рассеялись. К западу от Дамаска, в районе Майзалун 23 июля Гуро нанес решительное поражение сирийцам. Министр обороны королевства Юсуф эль-Азма был убит.

На следующий день французы осадили Дамаск. 26 июля французы оккупировали Дамаск, 27 приказали Фейзалю отправится в изгнание, 28 он покинул столицу королевства. Французский премьер торжественно провозгласил, что отныне Сирия "во всей ее полноте и навсегда принадлежит Франции".

После этого французы занялись дележом завоеванной оттоманской провинции по своему усмотрению. Одна часть – Великий Ливан фактически стала предтечей нынешнего государства Ливан. Генерал Гуро, руководствуясь неизвестными мотивами, провозгласил Великий Ливан на территории, которая примерно соответствовала французскому протекторату по соглашению Сайкса-Пико. В старый турецкий кантон Ливан, населенный преимущественно маронитами и друзами, вошли прибрежные города Бейрут, Сидон, Триполи и Тир, а также длинная долина Бекаа на востоке. Вместе с новыми территориями христианские протеже Франции получили большие группы суннитского и шиитского населения, чье видение будущего радикально отличалось от той разновидности колониальной Ривьеры, которую французы пытались построить с помощью маронитов.

Несмотря на скоропостижную кончину Арабского Королевства Сирия, в мечтаниях арабских националистов оно очень скоро превратилось в символ сопротивления западному империализму и в источник вдохновения в борьбе с колониализмом.

По теме: